Воронежская область • газета "Воронежское обозрение" • №4 от 29.01.2004 Борис Скрынников: «Мне очень нравилась работа манекенщикаЭто интервью «Воронежскому обозрению» Борис Михайлович Скрынников в апреле 2001 года дал сразу после избрания депутатом, а затем и заместителем председателя областной Думы. Тогда он возглавлял областную организацию партии «Единство» и прогубернаторскую группу «Ответственный выбор». С той поры утекло много воды: при объединении «Единства» и «Отечества» Скрынникова отодвинули от руководства пропрезидентской партией в Воронеже, он записался в селезневскую «Партию возрождения России», ушел в оппозицию губернатору и вот неожиданно для многих выиграл выборы и стал мэром миллионного города. Предчувствовал ли Борис Михайлович, какие крутые переломы судьбы его ждут? Давайте заглянем в архив «Воронежского обозрения». Для тех, кому это интервью покажется чересчур необычным, мы уточняем: это не фантазии журналиста, текст интервью Скрынников завизировал.
Об истоках
- Род мой пошел из села Во-ронцовка Павловского района, а вообще мы живем на Воронежской земле уже лет 300. По одной линии у меня был прадед Борис Сергеевич. Его отец проиграл имение в карты и вынужден был идти на службу в армию. Прослужил он 25 лет, участвовал в переходе через Альпы. Затем вернулся, женился на 18-летней прапрабабушке, которая родила ему 23 ребенка. Умер мой прапрадед в возрасте 97 лет, ни разу не знал, что такое болезни, зубная боль и так далее. По другой ветке у меня дворянская линия. Мой дед и все его братья были очень одаренными людьми. Например, дед был изобретателем. Революцию он принял нормально. Что называется, служил на ее благо. Изобретения все его ушли туда же. В тот период в Россию поступало различное иностранное оборудование, и его, как водится, никто не мог запустить. Так вот, приглашали моего деда, и он за бутылку водки запускал любую иностранную машину, с которой не могли справиться даже специалисты из Москвы. В 37-м или 39-м году был какой-то митинг, и мой дед как человек активный, на нем выступил и высказал свою точку зрения относительно недавно заключенного договора с Германией. Мол, зря вы радуетесь, скоро Германия на нас войной пойдет. Все. Больше ничего. Ну, и его, как врага народа, на 10 лет отправили на Колыму. Все эти 10 лет он отсидел от звонка до звонка там. На войне он не был, но принимал в ней участие косвенно, будучи руководителем какого-то бронетанкового цеха. Пока дед был на Колыме, к бабушке неоднократно наведывались гости из Москвы и интересовались дедушкиными изобретениями. Она им все отдала в надежде на то, что деда освободят раньше срока. Ничего этого не случилось. Но когда дед вернулся домой и увидел, что нет ничего, над чем он работал, он сильно запил и в результате спился.
В свою очередь его бабушка и ее семья были очень богатыми людьми: им принадлежали не то деревообрабатывающие заводы, не то завод, имения и так далее. Дело, говорят, доходило до того, что они золотыми монетами выкладывали мостовую. Бабушка была очень компанейская, любила балы,торжества, и в конечном итоге решила, что хорошо жить должны не только она и члены семьи, но и прислуга. Мол, мы . должны веселиться все вместе. Столы стали накрывать на всех. Не удивительно, что спустя какое-то время сгорело и имение, и заводы. Сами же они -пять братьев - были вынуждены устроить что-то типа оркестра и, чтобы как-то прожить, играть музыку на торжествах у своих более удачливых коллег.
Еще одна моя бабушка была из помещиков. Им принадлежала чуть ли не вся Воронцов-ка и Александровка. Отец же мой 12-го года рождения. Его мать умерла, когда ему было 2 года, а отец - когда 4. Так он попал в детский дом, по-моему, в Воронцовку. Началась революция, голод, и мой отец оказался единственным ребенком, выжившим из всего этого детского дома. Все остальные умерли с голода. Чтобы как-то жить и питаться, он грабил тамошние богатые поместья, в частности, поместье моей бабушки. Позже случился настоящий казус: он женился на дочери хозяйки этого самого имения. О том, что грабил свою будущую тещу, он признался, когда мне было уже лет 5.
Что касается меня, то родился я 17 июня 1956 года и, можно сказать, что детство мое прошло с определенными трудностями. Когда мне исполнилось 2 месяца, мать по тем законам должна была выходить на работу, и меня, чтобы я не убежал и ничего не натворил, сажали в бочку. Я кричал на всю деревню. Хорошо, что рядом жила добрая бабушка, которая меня из этой бочки вытаскивала и приносила к себе. Поскольку ни садиков, ни яселек у нас никаких не было, то в школу я пошел в б лет, а закончил ее в 16. У нас в то время было принято поступать всем поголовно в Сельскохозяйственный институт. Я же решил хоть как-то выпендриться и поступил в Лесотехнический. Студентом жил я очень даже нормально. Родители давали мне ежемесячно 20 рублей, плюс я получал стипендию. Когда надо было красиво пожить, разгружал вагоны. Все было чудесно и хорошо. Кстати, еще в школе я играл за сборную своего села в футбол, которая была чемпионом района. По приезде в Воронеж выяснилось, что даже по воронежским меркам я очень хороший вратарь, и меня взяли играть за сборную института.
Первые три года учебы я активно играл в футбол и довольствовался всеми прелестями городской жизни. Учебу при этом совершенно упустил. Потом пошли специальные дисциплины, и курсе на 4-м гены, наверное, взяли свое. Я взялся за учебу, и меня даже оставили на практику в Воронеже. Задание нам было дано очень «почетное» - крыть крышу гаража кафедры механизации лесного хозяйства. Крышу мы покрыли за один месяц, а практика длилась два. И мне сказали, что я «для галочки» могу принять участие в разработке новой конструкции машины. Меня это дело неожиданно очень увлекло, и я даже диплом защищал по этой машине. Там была явная новизна, и мой дипломный проект рекомендовали на внедрение в производство. Так я стал старшим инженером научно-исследовательского сектора при Лесотехническом институте.
- Как я понимаю, с этого момента началась ваша исследовательская и научная деятельность...
- Совершенно верно. Цель у меня была - разрабатывать совершенно новые виды машин. В тот период, а это был 77-й год, финансирование науки было хорошее. Три месяца я прора ботал и ушел служить в армию,в славную Таманскую дивизию. Из армии вернулся лейтенантом. Это была очень хорошая карьера для тех, кто хотел уйти на службу в милицию. Вернулся я на ту же кафедру и продолжил занятия научной работой. Между делом смотрю - народ сдает «какие-то» кандидатские экзамены. Я на всякий случай тоже решил их сдать и сдал за 10 месяцев. Так меня взяли еще и на кафедру на преподавательскую работу.
Надо сказать, что Таманская дивизия в то время была самая лучшая, и там очень большое внимание уделялось партийной работе. Именно там я стал кандидатом в члены КПСС. До этого момента я вообще никогда никакой общественной работой не занимался. В институте же меня приняли в партию и тут же на меня «навалились» - ввели в состав партбюро факультета как молодого и перспективного. Дали мне при этом культурно-массовый сектор. Я очень сильно сопротивлялся, потому что спортом занимался, а самодеятельностью - никогда. Но товарищи тут же меня «успокоили»: сказали, что внешний вид у меня как у солиста какого-нибудь вокально-инструментального ансамбля. Я срочно начал развивать в себе творческие способности. Надо сказать, что кульминацией всей подобной работы в то время являлись студенческие весны. Наш лесомеханический фа-курьтет из 4-х факультетов никогда на них не поднимался выше третьего места.
Об этих самых веснах существовало целое положение, выставлять надо было чуть ли не 20 жанров и так далее. За все давались определенные баллы, и по сумме баллов определялся победитель. Я вынужден был детально разобраться с Положением о смотрах и построить буквально математическую модель, чтобы рассчитать, каким образом мы можем получить максимальное количество баллов. После этого я пригласил самых заслуженных деятелей искусства. Они из студентов слепили такое... Одним словом, на смотре наш факультет занял первое место и заработал столько очков, сколько не заработали все остальные факультеты вместе взятые. Руководство сказало, что такого быть просто не может, и все дело в несовершенстве положения. Разразился страшный скандал, результаты весны отменили, и кубки никому не вручили. В последующий год Положение переделали, но ситуация повторилась. После этого меня прямой дорогой направили в партком.
О подиуме
- Борис Михайлович, часто приходится слышать о том, что вы в свое время работали моделью в одном из местных домов моделей. По этому поводу ходит масса слухов и домыслов. Это действительно было в вашей жизни или кто-то просто решил пошутить?
- Да, это действительно было. Я уже был солидным научным работником, преподавателем, но жил, как большинство людей тогда, очень скромно. Как-то раз моя бывшая жена увидела объявление в какой-то газете о том, что сразу двум домам моделей требуются демонстраторы для показа одежды. Она пошутила, мол, пошел бы, попробовал себя. Я взял и принял участие в конкурсе и прошел в оба дома моделей. Но выбрал из них один, потому что там платили 45 рублей, всего на пять рублей меньше, чем в другом, но времени на показчы уходило меньше. Да и обстановка мне в нем понравилась тогда больше. Это был демонстрационный зал в Доме быта.
На работу эту я согласился только с тем условием, что меня не будут фотографировать. Еще она мне нужна была для того, чтобы избавиться от боязни выступать перед большой аудиторией: я был преподавателем, и мне тогда не хватало уверенности. Надо сказать, что «прокололся» я уже на первый год: меня все-таки сфотографировали, сделали огромную метровую фотографию, растиражировали и вывесили на всеобщее обозрение. Люди, понятное дело, повалили: Борис Михайлович, мы вас видели. А я был очень серьезным человеком, членом парткома, научным работником и так далее. Нужно было что-то придумать, и я сказал: «Не беспокойтесь, просто в Доме быта есть парень, очень похожий на меня, я его знаю, но это не я». Все поверили. Потом я, как мог, маскировался: у нас работала манекенщица из Театра оперы и балета, и она приносила мне все время то усы, то бороду... Но меня все равно узнали, и последние года два на наши показы ходили все мои студентки.
Надо сказать, что это дело мне очень нравилось, на показы я ходил с удовольствием, а устраивались они раз в неделю. Так я проработал 10 лет. В то время это было еще и очень удобно, потому как через год нам разрешали выкупать одежду, которую мы показывали. Так что я ходил всегда самым модным и не знал проблемы с вещами.
Закончилось же все тоже курьезом. Как-то раз модели, которые мы демонстрировали, получили всесоюзную премию, и нас надо было обязательно сфотографировать. Я начал сопротивляться, но меня успокоили тем, что снимки нужны для прибалтийского журнала, который до Воронежа никогда не дойдет. Прошло где-то полгода, и вот идет у нас очередное заседание парткома. Надо сказать, что я очень воевал против действий нашего ректора. И тут я с ужасом вижу этот самый журнал в руках у зав. кафедрой Ларисы Ивановны Бельчинской, кстати, очень обаятельной женщины. Ну, думаю, все. Доигрался. Как попал журнал из Прибалтики в Воронеж, неизвестно. Собрание подходит к концу, и тут Лариса Ивановна говорит: «Товарищи, у нас произошло событие, промолчать о котором просто нельзя...» И она подвела так, что все вдруг неожиданно для меня громко мне зааплодировали... После этого я пошел и уволился.
О бизнесе
- Не могли бы вы подробнее рассказать о своих бизнес-проектах начала 90-х? Были ли они связаны с научной деятельностью?
- Да, так получилось, что я одним из первых в Воронеже организовал советско-британское предприятие «Станкотек». Это был 90-й год. Пошел я на это потому, что английская сторона пообещала мне помочь изготовить и продавать в страны Ближнего Востока изобретения, которые у меня были в области сельскохозяйственного машиностроения. Я им поверил, потому что сделать что-то у себя в области уже отчаялся.
Проектов у этого предприятия, как и у всех подобных, в то время было очень много: начиная от выращивания рыбы и заканчивая космическими средствами связи. Это СП было на базе станкостроительного завода. Там мы должны были поставить оборудование для производства кирпича по особой технологии. Я как раз выехал в Англию, чтобы заключить контракт на очень большую сумму. Предполагалось взять большой валютный кредит.
Именно тогда я очень ясно осознал, что хотят сделать с Россией, с СССР и какое место ей уготовано. Нашу страну тогда хотели «обуть» где-то на сумму порядка одного миллиона долларов. Мы должны отвечать за выпуск комплекса технологической линии. Я понял, что где-то 4 машины из этого комплекса выпадало. Соответственно, станкозавод «влетал» очень сильно. Там же, в Англии, я узнал, что все эти СП для вида, а по большому счету у всех цель была одна - гнать на Запад из России сырье по-дешевке. Нам даже предлагались конкретные цены за каждый контейнер поставки. Когда мы были там, нас пытались и спаивать, и подкупать, и угрожать, и запугивать вплоть до физического уничтожения. Все, что угодно, лишь бы мы подписали этот контракт. Троих сразу перекупили, еще один - председатель правления СП - сказал мне, что будет пить и притворяться невменяемым, и на конфликт пришлось идти мне. Англичанин Билл, с которым мы работали, все время пытался показать мою несостоятельность, потому как видел, что я не поощряю его махинаций. На общем собрании мне удалось доказать грабительскую суть этого проекта. Насколько я понимаю, Билл работал еще и на английскую разведку: слишком много он задавал вопросов, которые его не могли и не должны были интересовать.
Когда я вернулся в Воронеж, то тут же написал заявление об уходе. Возвращаться в вуз я не видел смысла и пришел к выводу, что нужно организовывать свое малое или среднее предприятие. Оно должно быть полностью мною контролируемое и управляемое, чтобы при всех кризисных явлениях я мог сам справиться с ситуацией. Так я вышел на производство товаров народного потребления, в частности, мебели. Еще - небольшие строительные и отделочные работы. Мы брали заказ и выполняли его, начиная от внутренней отделки помещения и заканчивая дизайном и мебелью. Так я занимался бизнесом 6 лет до своего избрания в прошлую областную Думу. До 97-го года. А дальше про меня все известно. Я человек «ненормальный» и с небольшим, наверное, сдвигом.
О политике
- В народе существует мнение о том, что «Единство» - партия без идеологии. Что Путин скажет, то и сделаем. Весьма недвусмысленно это подчеркнул и нынешний министр внутренних дел, в прошлом лидер Думской фракции «Единства» Борис Грызлов в своем легендарном высказывании о том, что по приказу Путина он мог бы выпрыгнуть из окна. Прыгнули бы вы, Борис Михайлович, вслед за Грызловым?
- Выпрыгнул бы я из окна только в одном случае - на месте наших бывших руководителей, которые довели нашу страну и область до такого состояния. Если бы я видел, что в результате моей деятельности нанесен невероятный ущерб Воронежской области, России или какой-то группе лиц, я бы точно выпрыгнул из окна.
- Накануне выборов был создан так называемый «прогубернаторский» блок, затем преобразованный во фракцию Думы «Ответственный выбор». По предложению Владимира Кулакова вы стали ее лидером. В чем смысл фракции?
- На данном этапе «Ответственный выбор» - это пропрезидентская и прогубернаторская депутатская группа. В ее создании был заложен следующий смысл: люди, вступая в эту фракцию, в основе своей деятельности видят поддержку реформ, программ, которые обозначили и Президент, и губернатор. Президент - в своих посланиях, выступлениях, а губернатор - в своих предвыборных обещаниях. То есть мы как бы зафиксировали, что эту линию мы будем проводить независимо от тех разногласий, которые могут возникать в процессе работы Думы.
(Публикуется с незначительными сокращениями)
Маргарита Глотова Воронежское обозрение
Другие публикации в тему: |
|
Коммуна • №135 от 13 сентября 2012 г. • Александр Ковалёв как отражение народных ожиданий • Подробнее...
Коммуна • №113 от 7 августа 2009 г. • Имя в литературе. Добрейший Добряков / Своё сердце он отдал детям, чтобы они вырастали добрыми и умными • Подробнее...
Молодой коммунар • №79 от 28 июля 2009 г. • Четыре жизни Татьяны Григорьевны • Подробнее...
Воронежская неделя • №13 от 1 апреля 2009 г. • Об Аркадии Давидовиче – брэнде и человеке • Подробнее...
Коммуна • №76 от 29 мая 2008 г. • Музыка звучит. Михаил Носырев, его жизнь и творчество • Подробнее...
14:12 • 28 января 2008 • Митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий награжден орденом • Подробнее...
22:12 • 29 ноября 2007 • Виктора Атласова поздравили 70-летием в Воронежской городской Думе • Подробнее...
12:51 • 30 августа 2007 • Воронежский мэр награждён орденом «За службу России» • Подробнее...
12:58 • 7 марта 2007 • Победителем конкурса Общественной палаты Воронежской области «Лицо женщины года» в номинации «Воспитание детей» названа заведующая детсадом № 100 • Подробнее...
11:21 • 23 ноября 2006 • Борис Скрынников поздравил с 90-летним юбилеем Героя Советского Союза • Подробнее...
|